Вот он здесь – тридцать шестой день рожденья. Первый раз за долгое время я спокойна. Такое ощущение, что закончилась какая-то программа, словно завод у заводной игрушки: нет суеты и нервов, что были раньше в этот день. Внутри словно освободилось пространство для чего-то нового.
Тяжело думать и писать о том, что стало всплывать в этом пустом пространстве: мысли обо мне как о маме и чувства, эмоции – печаль, страх.
Что со мной? О чем я печалюсь? О маме, что ее нет рядом в этот день, о моих нерожденных детях, об уходящей молодости, о том, что у меня больше может не быть детей….
Призналась себе в этом, и прямо отпустило….
А страх про что? Да про смерть, ясен пень! Ну без Ялома и личной терапии я вообще тряслась как осиновый лист при мысли о своей внезапной смерти.
Уже столько народу позвонило поздравить меня! Супер! Мне приятно! Жаль, что не нашла времени придумать что-нибудь интересное для сегодняшнего праздничного обеда, хотя я без придумок планирую прекрасно провести время в кругу семьи. Да и караоке мы с сыном хотели попеть – вот оторвемся от души!
Тяжело думать и писать о том, что стало всплывать в этом пустом пространстве: мысли обо мне как о маме и чувства, эмоции – печаль, страх.
Что со мной? О чем я печалюсь? О маме, что ее нет рядом в этот день, о моих нерожденных детях, об уходящей молодости, о том, что у меня больше может не быть детей….
Призналась себе в этом, и прямо отпустило….
А страх про что? Да про смерть, ясен пень! Ну без Ялома и личной терапии я вообще тряслась как осиновый лист при мысли о своей внезапной смерти.
Уже столько народу позвонило поздравить меня! Супер! Мне приятно! Жаль, что не нашла времени придумать что-нибудь интересное для сегодняшнего праздничного обеда, хотя я без придумок планирую прекрасно провести время в кругу семьи. Да и караоке мы с сыном хотели попеть – вот оторвемся от души!